Как оказалось, лепрекон и в самом деле был мастером своего дела. Он быстро нашёл подходящие заготовки и сейчас неспеша тачал Владу новые сапоги.

           – Я вам сапоги из кожи дракона сошью, – пробормотал лепрекон, его пальцы, невероятно ловкие и быстрые, словно пауки, сновали среди кусочков кожи, переливающихся всеми цветами радуги. Влад, потягивая пиво, с любопытством наблюдал за работой. Запах кожи, смешанный с едва уловимым ароматом мха и диких трав, наполнял воздух. Кусочки кожи, как утверждал лепрекон, были взяты из шкуры молодого дракона, погибшего от несчастного случая – молния ударила прямо в его гнездо на вершине вулкана. Влад, конечно, сомневался в правдивости этой истории, но внешний вид материала был впечатляющим. Кожа переливалась, словно закаленное в пламени опаловое стекло, то алея, то зеленея, то приобретая оттенок глубокого сапфира. Лепрекон, чье имя, как выяснилось, было Филлит, работал молча, тихонько посвистывая себе под нос какую-то мелодию, похожую на шепот ветра в высокой траве. Его инструменты были удивительными: крошечные иглы из обсидиана, нитки, сплетенные из паутины самых редких пауков, и молоточек, выкованный, судя по всему, из чистого золота. Влад, затаив дыхание, следил за тем, как с каждым стежком сапоги обретали всё более внушительный вид. Это были не просто сапоги – это были произведения искусства. Филлит не просто шил, он творил, вкладывая в свою работу не только мастерство, но и душу. Скиталец видел, как глаза лепрекона вспыхивают, когда тот заканчивает очередной шов, словно он сам ощущает магическую силу материала, с которым работает. Вскоре сапоги были готовы. Они были лёгкими, но при этом невероятно прочными. Филлит поставил их перед Скитальцем. Влад одел их и потопал ногами по земле. К его удивлению сапоги сели, словно он их носил не первый день. Кожа идеально подошла, мягко облегая ногу, словно вторая кожа. Скиталец сделал несколько шагов – сапоги совершенно бесшумно скользили по земле.

             – Вот, – произнёс мастер, отряхивая с рук золотые крошки, – эти сапоги защитят вас от любых опасностей. Они не позволят вам промокнуть под проливным дождём, не дадут вам обжечься в огне и защитят от клинков. Но помните, – добавил он, прищурившись, – магия этих сапог не бесконечна. Берегите их, и они прослужат вам долгую службу.

            Влад благодарно кивнул, протягивая лепрекону увесистый мешочек с оговорённой платой. Выйдя из мастерской лепрекона, пахнувшей сладковатой древесиной и чем-то неуловимо волшебным, Влад взял девушку за руку и они неспеша пошли вперёд. Город и в самом деле был великолепен: именно таким земные художники и изображали старые средневековые города с налётом сказочности. Вскоре Влад со спутницей, оказались на мощёной булыжником площади. Солнце, пробиваясь сквозь резные листья огромных дубов, рисовало причудливые узоры на выложенном разноцветной плиткой тротуаре. Дома, словно сошедшие со страниц иллюстрированных сказок, располагались тесно, друг к другу, их стены были украшены затейливыми барельефами, изображающими сцены из жизни. Узкие боковые улочки, красочные вывески, в виде конкретного продукта: крендель над булочной, сапог или башмак над магазинчиком торгующим обувью, скрещённые мечи над оружейной лавкой. Окна, убранные разноцветными витражами, переливались всеми цветами радуги, создавая ощущение, что город сам по себе является огромным, живым драгоценным камнем. Воздух был наполнен ароматом жареного мяса, специй и свежеиспеченного хлеба. Из открытых дверей таверн доносилась живая музыка – весёлая, немного грубоватая мелодия, исполненная на волынке и лютне. Вскоре перед ними раскинулась торговая площадь, наполненная шумом, гамом и красками. Ряды палаток, украшенные ручной резьбой, предлагали на выбор товары на любой вкус: изящные серебряные украшения, рукотворные куклы из дерева и ткани, кружевные платки, горшки с ароматно пахнущими травами, и даже живых птиц в маленьких золотых клетках. Обойдя площадь, они вышли к реке, водная гладь которой отражала красоту города. Небольшие лодки, управляемые быстрыми и ловкими гребцами, плавали по тихой воде. На берегу стояли старинные мельницы, их крылья медленно вращались на лёгком ветерке. Влад, с любопытством рассматривал всё вокруг. Синни, напротив, вела себя непринужденно, как будто бы это был её родной город. Она указала Владу на лавку, где продавали необычные сладости: леденцы в форме маленьких дракончиков, пирожные с начинкой из неизвестных, но невероятно вкусных ягод и пряники, расписанные вручную затейливыми узорами. Влад купил Синни леденец в форме дракончика, а себе — хрустящий пряник, украшенный изображением феи с крыльями из опала. Они сели на скамейку, вырезанную из тёмного дерева, и начали неспеша есть. Влад, откусив кусочек пряника, почувствовал, как на языке распустился нежный вкус мёда и корицы. Синни, уже посасывая свой леденец, рассказывала Владу о городе, его истории и легендах. Она поведала о скрытых проходах, ведущих в подземелья, о таинственных существах, которые обитают в старых домах, и о волшебном источнике, вода из которого исполняет желания.

                  – Хотя это ещё надо доказать, но местные жители свято верят в это, – Синни улыбнулась и спросила Влада:

                  – Как тебе эта часть города?

                 – Прелестна, честное слово.

                – А ведь ей лет четыреста, всего лишь… Ты слышал про игру Азар?* она чем-то напоминает игру в кости, довольно азартная. Отставной полковник Таурин выиграл за одну ночь целое состояние. Настолько огромное, что он выстроил этот квартал, выдержанный в общем стиле Атреи. Наш народ искренне верит, что шальные деньги счастья не принесут, и поэтому стараются от них побыстрее избавиться. Ну, а полковник Таурин выстроив этот квартал, навеки остался в летописях города. Смотри, эта вот улочка называется Горбатый Мост. Вон, он, видишь? Лет четыреста назад она была одной из центральных улиц города. И вся светская знать ежедневно прогуливалась по ней. Ну а молодые отпрыски богатых дворянских родов просаживали в Азар родительские состояния, пытаясь повторить везение полковника. Для проигравшихся игроков, улица моментально становилась ненавистной, а в воздухе начинали роиться мысли о самоубийстве. Вскоре популярность Азара достигла своего пика, а количество самоубийств на этом мосту стало весьма значительным. А по городу поползли слухи, что на Горбатом мосту стал появляться Чёрный экипаж, возница которого предлагал проигравшимся в пух и прах игрокам прокатиться бесплатно. Однако все, кто соглашался на предложение возницы и садился в экипаж, исчезали бесследно. А вскоре игра в Азар была запрещена королевским указом. Поговаривают, что последней каплей переполнившей чашу терпения короля, была ещё одна история, теперь уже тоже легенда. Якобы один из банкиров, проигравшись в Азар вчистую, покончил с собой. А утром его любовница, маркиза Аленика, выйдя из своего дома, на этой же улице, услышала крик мальчишки-газетчика: – Князь Нарлаг покончил с собой! Проигрался в Азар и застрелился! Маркиза кинулась через улицу, чтобы купить газету, но была сбита мчавшимся во весь опор капралом наёмников, а после захода солнца в одной из подворотен, дворник нашёл тело того самого мальчишки-газетчика. Местная газета писала: « Как удалось установить нашему человеку в полиции, мальчишка был задушен. Полиция предполагает, что убийцей является женщина, так как на шее мальчика был найден женский чулок. Скорее всего, это маркиза Аленика, так как это явно её чулок, Но как это могло произойти, если маркиза к тому времени почти сутки лежала в покойницкой». Так это было или не так, но вот уже четыре столетия силуэт девушки в белом появляется на улице тёплыми летними ночами.

                     – Красивая легенда, хотя и печальная. Как-то не вяжется с таким прекрасным городом. Некоторое время они шли молча. Влад вертел головой разглядывая улочки, переулочки, прохожих и лавочки старого города. Потом улыбнулся и тихо рассмеялся.

                    – Ты чего? – удивлённо вскинула брови Синни. – Не обижайся, но, понимаешь… Вас на Эльфийне называют Маленьким Народцем. Я, почему-то, представлял что вы будете мне по пояс где-то… У нас, на Земле, откуда я родом, есть такой популярный роман-сказка. Там тоже действуют невысокие люди – хоббиты. Ну, вот я и подумал… – он нежно обнял девушку за плечи. Та вскинула на него глаза, улыбнулась.

                  – Чудак… Впереди показалась площадь с неизменным фонтаном. По ней, распугивая вездесущих голубей, время от времени проезжали извозчики.

                 – Слушай, Синни, давай где-нибудь перекусим? А то от этого пряника только сильнее аппетит разыгрался. Вон какой-то кабачок имеется.

                Они пошли в том направлении. Рядом с ними несколько девчонок, лет десяти, играли в игру, очень похожую на земные классики. Влад не удержался и тоже пропрыгал по квадратам, чем вызвал звонкий смех девчонок.

              – Дядя, так неправильно! Смотри как надо! – и одна из девочек ловко запрыгала по расчерченным клеткам.

               Денёк сегодня выдался жаркий и Влад с Синни устроились за столиком в уличном кабачке «Гусь и противень». Гуси тут и в самом деле имелись и не только на противне. Чуть в стороне от входа была небольшая загородка, в которой тихо гоготали упитанные гуси. Среди них и выбирали посетители, которого должны были им зажарить. Кроме гусей в кабачке была ещё одна достопримечательность: прямо над входом висела рекламная надпись, обещавшая опьянение всего за один серебряный – опьянение по барону Милету, или под стол за два серебряных.

              – А кто он барон Милет, что в его честь назвали степень опьянения?

             – Да был такой. Большой любитель этого дела. Его любимой фразой была: «Два серебряных и под стол!» Кстати, именно в этом кабаке он и любил посидеть. Барон Милет… легенда это был, легенда… Не просто любитель выпить, а целая философия опьянения. Он не просто пил, он творил ритуалы. Кабак, где мы сейчас сидим, был его штаб-квартирой. Два серебряных – это, конечно же, две кружки его любимого эля, варённого по секретному рецепту местным пивоваром Олафом. А «под стол» – это означало не что иное, как состояние глубокого, блаженного опьянения, когда мир кажется прекрасным, а все проблемы растворяются в тумане алкогольных паров. Достичь этого состояния было искусством, и Милет был в нём мастером. Он никогда не пьянел быстро. Он наслаждался процессом, медленно растворяясь в своём опьянении. Он вёл беседы с призраками прошлых посетителей, спорил с тенями, и зачастую рассказывал небылицы, удивлявшие своей фантастичностью. Говорили, что именно в этом кабаке он придумал большую часть своих легенд, которые впоследствии распространились по всему королевству. Его «степень опьянения», названная в его честь, означала не просто пьянство, а особое состояние души, а «под стол»… это было определённой степенью опьянения. Не просто пьянство, а особое состояние, когда барон уже не стоял на ногах, а лежал, обняв ноги стола, продолжая вещать о своих приключениях, о своих невероятных подвигах, о своей трагической, но прекрасной жизни. Говорят, что он однажды пытался измерить это состояние в бутылках. Начал он с обычного, вполне исследования! Конечно, научные в том смысле, в каком их понимал сам барон Милет. контролируемого уровня, затем постепенно увеличивал дозу. Результаты записывал в старую, обветшалую записную книжку. Книжка эта до сих пор хранится где-то в архиве городского музея, но, кажется, никто не может разобрать его почерк. А ведь там, говорят, были настоящие научные По легенде, он умер именно в этом положении – лежа под столом, в состоянии «два серебряных и под стол!».

                        Кабачок «Гусь и Противень» располагалась на площади имени короля Аррада, который и в самом деле восседал посередине площади, бронзовый правда, и на бронзовом же коне. На голове и плечах короля Аррада, как водится во всех мирах, сидели голуби. Справа от кабачка шёл ремонт церкви. Пара строителей пыталась пристроить здоровый столб к строительным лесам, производя при этом уйму шума и ругани. Вначале Влад не понял, чем именно они занимаются, но потом, сообразив, не выдержал и расхохотался. На самом деле пара работяг пыталась измерить длину столба, но почему-то при незакреплённом, стоящем вертикально столбе. Один придерживал столб, а другой, с верёвкой в зубах, пытался залезть на столб. – Эй, мужики, вы бы лучше положили это бревно, а потом уже мерили – лениво крикнул им Влад. Один из них, который держал бревно, оглянулся, посмотрел на Скитальца и, не увидев какого цвета рукоять меча* у него, сердито крикнул в ответ: – Ещё один умник нашёлся. Нам нужно измерить не длину, а высоту этого столба! Тут уж и Синни не выдержала и звонко рассмеялась. За всем этим цирком, никто не заметил, как на шатающиеся, недостроенные леса полезло несколько мальчишек, и только отчаянный детский крик привлёк его внимание: один из шалопаев сорвался и, раскинув руки, полетел вниз. Влад вскочил и рванулся туда, видя как пацан, словно в замедленном фильме машет руками в воздухе. Видя, что явно не успевает Скиталец на бегу вошёл в состояние изменённого времени, пытаясь спасти пацана. Но торопливый вход в состояние «Золотого Дождя» не дал нужного замедления времени. Время хотя и замедлило свой ход, но не остановилось полностью, и тогда Влад отчаянным рывком рыбкой нырнул вперёд, буквально втискивая себя между тротуаром и телом пацана пытаясь, смягчить для него удар о землю. Когда Влад пришёл в себя и сел, оглядываясь, то поблизости увидел целого и невредимого пацана, которого держал полицейский и отчитывал последнего. Подбежала Синни, торопливо ощупала Скитальца:

                               – Ты как, цел?

                              – А что мне сделается? – и тихо охнул, всё-таки удар был приличный. Встал и, отряхиваясь, проворчал: – я же, как- никак, бессмертный… Они снова сели за столик, Влад помахал рукой хозяину, и девушка-подавальщица принесла им заказ. Потягивая ледяное пиво, Скиталец благодушно рассматривал площадь. Спешить им было особенно некуда и он наслаждался красивым городом, прекрасной, тёмным пивом и хорошей погодой. Хотя погода вдруг начала портится. Невесть откуда набежали тучи закрывая солнце. Налетел порыв ветра, взметнулся в воздух мелкий мусор и закружился в небольших смерчах. Грянул раскат грома и по площади хлестнули тугие струи дождя. Давешние девчонки с весёлым визгом бросились под ближайший навес. Прохожие не отставали от них. Но ни на одном лице Влад не увидел гримасы недовольства, все с улыбкой поглядывали на небо.

                             – Не удивляйся, это у нас часто случается. Налетит порыв ветра, хлынет тёплый дождь, а минут через пять опять солнце светит. Словно бы Создателю, или кому-то там – Синни кивнула на небо – очень нравится наш город и он, таким образом, моет его. Мимо их столика из переулка порывом ветра вынесло зонтик и он заскользил по мостовой к фонтану. А за ним, прямо по лужам, заплетая ноги, бежал мужик и кричал зонтику, кувыркавшемуся впереди от порывов ветра:

                           – Стой, падла! Стой, а то пропью! Влад переглянулся с Синни и они весело рассмеялись. Дождь и в самом деле вскоре затих, тут же выглянуло солнце и заискрилось мириадами радуг в бесчисленных каплях и лужицах. Девчонки уже опять играли в свои классики, с весёлыми криками прыгая прямо по лужам. Скиталец помахал рукой мальчишке-газетчику, сунул ему мелкую монетку и с интересом развернул её. Как ни странно, но это была его первая газета в этом мире после Земли. Поэтому он с огромным интересом стал читать её. Синни с любопытством наблюдала за ним, потихоньку потягивая розовое вино.

                          – Ну и как? –  поинтересовалась Синни наблюдавшая как Влад читает газету.

                          – Неплохо, честное слово. Мне лично нравится. На моей бывшей планете добрую половину газеты можно было смело выбросить в туалет – подобный бред у вас никто читать не станет.

                       – Ты серьёзно? Я думала иначе. Что может быть интересного в нашей провинции?

                      – Видишь ли, Синни, у вас газету печатают для простых, нормальных читателей, которым глубоко наплевать на политику и тому подобную ерунду. Вашу газету читаешь с удовольствием. Вот послушай, какая прелесть. Статья называется:

                                                          ПОЛИЦИЯ НА ВЫСОТЕ

                       Сегодня ночью полицией была пресечена попытка кражи статуи Огненного Дракона из парка музея Зоологии. Просим прощения у дам, считающих эту статью, но мы вынуждены произнести слово, которое дамы могут воспринять как неприличное, но что поделать, если по научному эта тварь называется Дракон Oгненный Трёхчленный. Патрульный наряд конной полиции задержал группу из десяти студиозусов нашего университета в тот момент, когда они перетащили шестиметровую статую Дракона и пытались установить её поперёк проезжей части, дабы напугать прохожих и извозчиков. По требованию полиции студенты беспрекословно вернули статую на место тем же путём – через двухметровый забор. При ближайшем рассмотрении все студенты оказались пьяны. По признанию одного из студиозусов, они отмечали день ангела одного из них. После соответственного внушения, студиозусы были отпущены с богом. Подобное же происшествие было замечено возле Кадетского Корпуса Морских Чинов. Там группой выпускников, по укоренившейся традиции, были сняты с постамента у входа в учебный корпус два якоря и установлены посреди площади. Имена нарушителей устанавливаются.

                       – Ну, прямо как у нас в Одессе, – умилился про себя Влад. На центральной башне колокол пробил четыре раза.

                       – Идём, Влад – Синни встала из-за столика. Скиталец положил золотой на столик и тоже встал. Почти сразу за городской площадью, ограниченной пышными клумбами с яркими георгинами и бархатцами, начинались торговые ряды. Они представляли собой длинные, крытые навесами деревянные строения, слегка покосившиеся от времени и щедро украшенные вывесками, вырезанными из дерева и расписанными яркими красками. Воздух гудел от многоголосья – скрип телег, топот лошадиных копыт, перекличка продавцов, приглушённый гомон покупателей. На прилавках, покрытых грубоватыми, но чистыми холщовыми скатертями, лежали горы свежих овощей. Под навесами висели тушки копчёной рыбы – золотисто-коричневые, с аппетитным блеском и умопомрачающим запахом. Их размер поражал: от небольших окуней до огромных сомов, целыми рядами развешанные на верёвках. Рядом с рыбой болтались копчёные колбасы – тонкие и толстые, длинные и короткие, каждая со своим неповторимым ароматом. Многие колбасы были украшены ниткой, перевязанной в виде бантиков, что придавало им праздничный вид. Возле них стояли большие глиняные горшки с маринованными грибами и солёными огурцами, их содержимое выглядело аппетитным, обещая неповторимый вкус. Продавцы, одетые в яркие, чуть поношенные рубахи и фартуки, зазывали покупателей звонкими голосами, раскланивались и расхваливали свой товар.

                               – Лучшие помидоры в городе! Свежесорванные сегодня утром! – кричал один.

                              – Рыба – просто сказка! Копчёная по старинному рецепту!– уверял другой.

                            Женщина с корзиной красной смородины приглашала покупателей попробовать ягоды, рассказывая об их целебных свойствах. Где-то слышались торги – острый спор о цене за большой пучок свежей зелени или огромный арбуз с узорчатой корочкой. Между рядами сновали покупатели, оживлённо торгуясь с продавцами. Звон монет перемешивался с шумом голосов, смехом детей, бряканьем тележек. Стоял тот своеобразный голосов, что характерен для весёлой ярмарки. Жизнь вокруг кипела, жила своей яркой и неповторимой жизнью, наполненной запахами лета и атмосферой неспешной, но энергичной жизни маленького городка. Они неспеша ходили по рядам, пока не вышли на соседнюю небольшую площадку, на которой давали представление бродячие циркачи. Неподалёку от импровизированной арены стоял слон, а рядом с ним хозяин бродячего цирка давал пояснения любопытным горожанам. – Это исключительно сильное и умное животное. Когда нам надо установить шатёр он один работает за десять человек. Из толпы раздаётся удивлённый голос:

                          – И вы думаете, что это от большого ума? Постояли немного, глядя как бросает в полосатую мишень метатель ножей. Получалось у него не очень. Толи опыта было ещё маловато, толи просто был с похмелья и Влад невольно усмехнулся, глядя как уже второй нож подряд, чиркнув по мишени рукояткой, падает вниз. Хозяин балаганчика, и так расстроенный неудачным выступлением метателя ножей, заметив ухмылку Влада, решил исправить положение, выставив на смех этого чванливого дворянина, хотя сам принадлежал к бронзовой гильдии. Толпе обычно это нравится.

                      – Уважаемый норр, – обратился он к Скитальцу, собрав ножи и с вежливой улыбкой подходя поближе, – быть может, вы покажете, как надо метать ножи? А то улыбаться все умеют. Влад пропустил последнюю реплику мимо ушей, хотя за неё хозяин балаганчика запросто мог схлопотать по зубам. Скиталец молча взял ножи, взвесил один руке, проверяя баланс.

                     – Такими ножами только тёплое дерьмо резать… Собрав ножи в левую руку, глянул на мишень и почти не целясь в течении нескольких секунд всадил все шесть ножей точно в центр мишени. Похлопав по плечу раскрывшего рот хозяина балаганчика, повёл Синни дальше сквозь почтительно расступившуюся толпу.

                     – А ты, оказывается, опасный человек! – Ну что ты. Я тихий, нежный и пушистый, словно котёнок!

                    – Ну-ну… Вот только котёнок, при желании, может задать такую трёпку, что только держись! На одном из прилавков стола клетка с большим зелёным попугаем. Синни с любопытством стала его рассматривать. Попугай, наклонив голову, тоже задумчиво разглядывал их одним глазом. Потом предупредил:

                 – Пальцы не совать! Штр-р-раф – один палец! Рядом женщина приценивалась к раме, с натянутой на неё мелкой сеткой от мух и комаров.

                  – Ну, хорошо, я куплю эту штуку. А кто мне её установит? Продавец лениво пожал плечами

                  – Да любой, кто может выпить бутылку водки. Влад тихо фыркнул: ну точно Одесса, Привоз. Только там можно услышать подобные перлы. Петляя между людьми и прилавками они неспеша продвигались к выходу. Там, возле ворот, сидел прямо на земле местный дурачок, точнее блаженный и гадал любому желающему. Желающих много не было, и Синни подошла к нему.

                 – Погадай и мне… – Девушка протянула ему серебряную монетку. Блаженный словно бы и не заметил монеты, но руку девушки не отпустил. Несколько мгновений молча смотрел ей в глаза, а потом тихо забормотал:

                              …не бери сама себя за руку,

                              Не веди сама себя за реку,

                              На себя пальцем не показывай,

                             Про себя сказку не рассказывай…

                            Идёшь, идёшь и споткнёшься…

 

                           – Ты что-нибудь поняла? – девушка неопределённо пожала плечами.

                           – Не совсем. Блаженный всегда правильно предсказывает будущее, но не всегда можно сразу понять, что он хотел сказать. Мне кажется, что он пытался меня о чём-то предупредить. Они прошли сквозь арку ворот и девушка, оглядевшись, показала рукой на боковую улицу:

                          – Нам туда… Улочки в этой части города были малолюдны, а та, на которую они свернули – совершенно пустынна. Влад приостановился, чтобы поправить сползший с плеча плащ. Девушка успела отойти от него на несколько шагов, как вдруг вокруг Синни возникло золотистое свечение, расходящееся от девушки в стороны, образуя круг портала. Влад на мгновение замер, но тело отреагировало раньше, чем мозг. Скиталец одним прыжком настиг девушку, фигура которой уже начала размываться, прижал к себе и ещё успел повернуться спиной вперёд, как в глазах потемнело, портал закрылся, а секундой позже Влад крепко приложился затылком обо что-то твёрдое. Когда он пришёл в себя, то обнаружил что сидит, прислонившись спиной к каменному столбу в каком-то сарае. Потом увидел Синни, присевшую рядом и вытиравшую кровь с его виска. Вокруг стояла шестёрка вооружённых мечами людей. Одеты они были во что-то отдалённо напоминающее военную форму. Влад с интересом стал их разглядывать, судя по рукоятям мечей – явно не дворяне.

                          – Это что ещё за Аники-воины? – проворчал Скиталец, усаживаясь поудобнее. Однако разглядев на левом предплечьи каждой женщины вышитую чёрную муху, всё понял.

                         – Да это же Арониты…

                        – Да, Яри* им в глотку, – сквозь зубы выругалась сквозь зубы принцесса. Между тем их охранники взяли за руки-за ноги труп какого-то полуобгоревшего мужика и потащили его из сарая. Потом хлопнула дверь, и послышался лязг задвигаемого засова. Синни села рядом с ним, тоже прислонилась спиной к столбу и улыбнулась. – Интересные люди, – произнесла принцесса, – посадили Волкодава в сарай, поставили вместо охраны шестерых шавок и думают всё, поймали. Да для того, чтобы тебя не поймать, а хотя бы просто остановить, нужна как минимум стая волков. Влад удивлённо посмотрел на неё.

                       – С чего ты решила, что я – Волкодав?

                       Девушка неопределённо пожала плечами.

                       – Чувствую. Такие вещи женщины нутром чувствуют. Это вы, мужчины, толстокожие, а нам выбирать мужа, добытчика и защитника. Вот природа и наградила нас этим чувством.

                     – Ой, принцесса, хитришь! Ведь среди этих было две женщины.

                   – Да какие это женщины, Синни досадливо махнула рукой, – это солдаты в юбке. Плебейки. Для таких – раз в штанах, значит мужик.

                   – Ну, мужик, не мужик – а меч на поясе имеется. Запросто может приласкать.

                  – Ну… это ведь не Алая Сотня? – хитро прищурилась девушка.

                 – На моё счастье – проворчал Влад – а то бы рука не поднялась. – Интересно, а что это за обгорелый тип тут был?

                – По моему это местный колдун, тоже, скорее всего, из Аронитов. На мой взгляд, он пострадал из-за своей неосмотрительности. Колдун рассчитывал захватить только меня. Вот он самонадеянно и создал портал, рассчитанный на проход маленькой, хрупкой девушки. А когда ты вломился в него, словно бык в посудную лавку, было уже поздно что-либо менять: портал сворачиваться. А так как из одного тебя можно сделать двух таких как я, то тоннель перехода не выдержал перегрузки и произошло мгновенное замыкание портала на того, кто его создал. Нас с силой вышвырнуло сюда, ты крепко приложился головой о каменный столб, а отдача магической энергии самозамкнувшегося поля раскалила тело колдуна. Сам виноват.